Цветы полевые
Я пришел к вам учиться,
О цветы полевые,
Чтобы мне не сердиться,
Слыша речи пустые.
Чтобы горечь обиды
Разум мой не мутила,
Чтобы жизни коррида
Гнев в груди не будила.
Пусть ветрами вы биты
И не всеми любимы,
Ваши души открыты
И сердца так терпимы.
Над ручьем, над могилой
Вы всегда безмятежны,
Перед грубою силой
Так спокойны и нежны.
Не увидеть глазами
Вашу боль, ваши муки,
И слепые сердцами
Вас срывают от скуки.
Я пришел к вам учиться,
О цветы полевые,
Мне ведь нечем гордиться —
Для меня вы святые.
Деревня
Ненастья долгого следы,
Дождем размытые дороги,
Домов заброшенных ряды
И сиротливы, и убоги.
Скрип покосившихся ворот
И голос ветра заунывный,
Ворон ленивый перелёт,
Полей заросших вид пустынный.
У обветшалого крыльца
Крапива дремлет горделиво,
Облезлый кот глядит пугливо,
И дождик сыплет без конца.
К небу
Сгорел закат за темным лесом,
Луна огромная встаёт,
С её зловещим странным светом
Тревога вкрадчиво ползёт.
Луна встаёт почти багровой,
С тяжёлой думой на челе,
Встаёт печальной и суровой,
Всё презирая на земле.
И мир холодный, отрешённый
Застыл, объятый тишиной,
Но вдруг, как бездною рождённый,
Вдали раздался волчий вой.
Он всколыхнул собой туманы,
Взметнулся грозно к небесам
И стоном жутким, как от раны,
Разлился по лесным холмам.
О, этот крик тоски и боли,
И небу горестный укор,
Звериный плач о тяжкой доле
И страшной жизни приговор.
Но небо холодно взирает,
Глухое к зову и мольбе,
И тихо звёздами мерцает,
Само покорное судьбе.
Беги, ручей
Жемчужной пеною сверкая,
Ручей взволнованный бежит.
О, как его к себе манит
Река, в долине протекая!
Уже давно по горной круче
Свой бег ручей не прерывал —
Его заоблачный питал
Ледник, холодный и могучий.
Но жизни бурное движенье
И воды может утомлять —
Себя о скалы разбивать —
Не долгим будет вдохновенье.
И вот дитя снегов и солнца,
Хотя по-прежнему бурлит,
На мир теперь уже глядит,
Как сквозь тюремное оконце.
Покоя хочется ручью;
Там, где покой, там и свобода,
Её не жаждет лишь колода,
И то лежащая в раю.
О бег к свободе величавый!
Нам не постичь твоих путей.
Ну, а пока беги, ручей,
Реку не путая с канавой.
Ранний снег
Холодных туч сплошная пелена
На землю пала тысячью снежинок.
Как жалко, что зима теперь должна
Прервать полёт осенних паутинок.
О ранний снег, всему несущий сон,
Лес золотой тобой посеребрился,
От тишины олень насторожился,
Снежинок слыша лёгкий перезвон.
* * *
Ароматом садов летний вечер дышал,
Голубой мотылёк на цветке отдыхал.
«Я хочу уже спать,— тихо молвил цветок,—
И прошу тебя, друг, пересядь на листок».
«Хорошо, так и быть,— мотылёк отвечал,—
Спи спокойно, цветок, я своё отлетал.
О, как сердце болит, жизнь ведь так коротка,
Я теперь лишь узнал, что такое тоска.
Не увидеть мне вновь, как рождается день,
И со светом зари не взлететь на сирень,
В чистой капле росы не умыть мне лица,
Лишь осталось грустить, ожидая конца».
«Я, наверно, был груб,— вдруг заплакал цветок,—
Оставайся со мной и не будь одинок,
И поверь, что у смерти своя красота,
Ведь она, милый мой, новой жизни врата;
Но неведомо нам, что за ними нас ждёт,
И поэтому смерть своей тайной гнетёт.
Пусть тебя не страшит её мрачная тень,
Всё равно расцветёт над тобой новый день».
Мотылёк молча слушал и тихо вздыхал,
И предсмертный туман его взор застилал,
Свет вечерней зари облака золотил,
А над лесом уже тонкий месяц всходил.
О чем плачут сосульки?
«О чём вы плачете, сосульки? —
Весна спросила улыбаясь,—
Или не рады мне?»
«Тебе, весна, мы рады,—
Сосульки молвили сквозь слёзы,—
Но ты сама своим теплом
Благословила нас оплакать
Гонимую тобой на север
Владычицу морозов и метелей —
Седую мать снегов.
И, плача вслед зиме,
Мы плачем в твою честь,
Как дети холода и солнца,
От жалости к одной
И от любви к другой»
К березе
К тебе, сестра, о белая берёза,
Тропой весны пришёл я не за соком.
И боль не причиню железом грубым
Стволу, прильнувшему к лазури неба.
С открытой чашей жаждущего сердца
Я припаду к тебе, в надежде слиться
С невинностью весеннего разлива,
Который, на ветвях наполнив почки,
Листвой нахлынет трепетной и нежной
И обратится в песню вечной жизни,
Где голос мой с твоим единым будет.
* * *
Пусть во мраке уснули цветы,
Но на небе проснулись звёзды,
Они хрупкие, как мечты,
И, поверьте, совсем не грозны.
Говорим мы, что мир суров,
Но всмотритесь: какой он нежный,
Соткан весь из волшебных снов,
Удивительный и безбрежный.
Снова утром проснутся цветы,
Но уснут в бледном небе звёзды,
Неземные с земными мосты,—
Вы поверьте, совсем не грёзы.
Когда уйду
Нет, я не умер, ты не верь,
Я только растворился в боли,
И не хочу другой я доли,
Ты мне, любимая, поверь.
Взгляни вокруг, ведь я везде:
В летящей маленькой снежинке,
В блеснувшей горестной слезинке
И в каждом вздохе на земле.
Нет, я не умер, я живой,
Ты слышишь в крике журавлином,
В тревожном шуме тополином
Тебя зовущий голос мой.
* * *
Ты видишь солнце там вдали,
О, если б мы с тобой смогли
Не быть у робости в плену,
А просто так рвануть к нему.
Ногами землю оттолкнуть,
Взметнуться смело к небесам
И, сбросив тела ветхий хлам,
Незримо свой продолжить путь.
Скорей летим, уже закат
Пылает огненной чертой,
Не нужно ночи тёмных врат,—
О свет прощальный, мы с тобой.
Я песни пел
Я песни пел с осенними ветрами,
Скорбел с опавшей бурою листвой
И улыбался радостно с цветами,
Согретый солнцем ласковой весной.
Я с нищими молил Творца о хлебе,
Быть щедрыми богатых призывал,
Измученным рассказывал о небе
И вместе с ними на земле страдал.
Я прокричал, проплакал, просмеялся,
Изранил грудь о жизненную твердь,
Я дураком казаться не боялся,
Чтоб мудрецом свою увидеть смерть.